Языковой облик европейского Средиземноморья повсеместно и многократно менялся вследствие инородных проникновений и колонизации и проходил через различные фазы и формы двуязычия и многоязычия. В самом деле, между началом и концом любого процесса языкового обновления, даже самого быстрого и решительного, имеет место смена длинного ряда промежуточных этапов, характеризующихся разными формами двуязычия, начиная от чисто слуховой фазы, когда говорящий понимает другой язык, но не может на нем говорить, и кончая полным владением двумя языками; эти этапы определяются, говоря на самом общем уровне, различными комбинациями факторов взаимного слияния и противоборства двух языков: побеждающего и терпящего поражение.

Изучение древних культур требует от учёных чёткого понимания всей бесконечно сложной и разнообразной действительности, отдалённой от нас во времени и пространстве. Действительно, для успешного решения проблемы недостаточно просто привлекать и анализировать все имеющиеся данные об этой культуре, или переработать их в систему более или менее общих понятий, доступных современному человеку. Основной задачей исследователя является выявление специфики и индивидуальности, которая была характерна именно для исследуемого периода и этноса.

During the Roman Impire the Germanic people did not have a self-designation because they did not represent a special ethnic unit at that time. The word Germānī was not the original self-designation of the Germanic people. However, in the ethnonyms Suēbī and svīones we can trace the original self-designation of the Germanic people (*swēbōz, *swēōz “own (people)”, cf. Lat. pronoun sui (pl. m.). This self-designation was used until the Germanic ethnic unity began to decay due to the contact with their southern neighbours in the middle of the first millennium B.C, while the outmost tribes of the former Germanic ethnic unity preserved the former common selfdesignation in the names of Suēbī and Svīones even longer.

Хотя статья Я. Вакернагеля о порядке слов в индоевропейском и была написана в конце XIX века, она остается «важной вехой на пути индогерманистики, и притом принадлежит не только истории, но и живой современности, <…> а ее автор цитируется значительно чаще любого другого ученого [того времени], и спустя многие годы после своей смерти воспринимается как настоящий партнер в диалоге» [1].

Надпись на бронзовом шлеме из Негау традиционно рассматривается как древнейшее эпиграфическое свидетельство о древних германцах [Kretschmer 1929, Neckel 1933, Arntz 1944, Reinecke 1950, Pokorny 1959, 615, Reichardt 1953, Lehmann 1986, 179, Nedoma 1995]. Тем не менее, при видимой убедительности германских этимологических соотнесений материал надписи оказывается весьма многозначным в своих деталях, и потому дискуссия о языковой и культурной принадлежности памятника не может считаться завершенной.

В конце ХХ — начале XXI века бурное развитие генетики позволило определить генетическую характеристику населения Земли. С самого начала генетики стали сопоставлять свои данные с данными лингвистики и археологии (ср., напр. Cavalli-Sforza, Menozzi, Piazza 1994), предполагая, что распространение генетических характеристик, археологических культур и языков совпадало.

Заканчивая свой обзор германских «свебских» племен, Тацит упоминает ситонов, которые живут рядом со свионами и которыми управляет женщина: Suionibus Sitonum gentes continuantur. Cetera similes uno differunt, quod femina dominatur (Tacit., Germania, 45). «К свионам примыкают племена ситонов.

Как известно, готский язык считается самым архаичным из германских языков. При этом наши знания об этом языке основываются на переводе с греческого Нового Завета, осуществленного в конце IV века. Текст этот в большой степени калькирует греческий оригинал. Как сочетается архаичность языка и калькированность того текста, по которому мы можем о нем судить? Ведь, в некотором смысле, архаизм и калькирование — явления трудносовместимые.

Предположение о том, что германский образовался в результате смешения с какими-то другими языками, отличными от тех языков, которые мы бы сегодня назвали индоевропейскими, была высказана уже основателем индоевропейского языкознания сэром Вильямом Джоунзом в его известной лекции 1786 года (Jones 1799: 26). Однако наиболее последовательно гипотезы о субстратах [1] в германском разрабатывались в двадцатом веке. Рассмотрим подробнее эти гипотезы и попытаемся определить, насколько они соответствуют археологическим и генетическим данным.

Германские языки — группа родственных языков западного ареала индоевропейской семьи. Ареал современного распространения германских включает территорию ряда стран Западной Европы (Великобритания, ГДР, ФРГ, Австрия, Нидерланды, Бельгия, Швейцария, Люксембург, Швеция, Дания, Норвегия, Исландия), Северной Америки (США, Канада), юга Африки (ЮАР), Азии (Индия), Австралии, Новой Зеландии.